Мысль о поездке в Армению посетила меня не сразу. Изначально задуманное путешествие по Ирану пришлось отложить по причине сдачи позиций компаньоном, а также наличия израильской визы в паспорте, с которой, как известно, получение иранской визы исключено. Следующим в списке стоял Пакистан - туда пускали с израильской визой, там были любимые мною горы, страна мало изведана и полна экзотики. Однако, после более тщательного изучения этого направления, я пришла к выводу, что махровый исламский фундаментализм и локальные военные конфликты в разных частях страны, делают риск поездки неоправданным, и ее также, скрепя сердцем, пришлось отложить до лучших времен.
Что же у нас остается? Армения! Вот идеальное решение - христианская страна, абсолютно безопасная для туризма, но при этом этим самым туризмом не избалованная, величественная природа (горы!) и древнейшие памятники архитектуры, и, что не маловажно, - доброжелательное, гостеприимное и отзывчивое население страны. Кроме того, Армения - одна из наиболее безопасных стран для путешествия: за все время поездки мы ни только не столкнулись даже с малейшим проявлением агрессии, но даже ни разу не встретили бомжа или алкаша, являющихся сейчас столь естественным атрибутом московских, и не только, улиц.

Армения сегодня. Наблюдения.

Как-то так получилось, что при общем однозначно восторженном впечатлении от поездки по Армении, мой рассказ, начинавшийся, как правило, с бытовых сторон пребывания (т.е. условия проживания местного населения и вопросы перемещения по стране путешествующих), на слушателей наводил грусть и тоску.
К сожалению, экономический упадок, наступивший вслед за развалом Советского Союза, является объективной реальностью, игнорировать которую невозможно даже при самом благожелательном отношении к этой замечательной стране с нелегкой судьбой.
Не знаю насколько объективно, но у меня создался следующий образ - безысходность и почти всякое отсутствие надежд на скорые перемены заставили большую часть наиболее экономически активного населения покинуть страну; при этом сформировавшиеся за прошедшие десятилетия мощнейшие диаспоры в Соединенных Штатах, Франции и ряде других стран, в т.ч. московская диаспора, активно помогают - как адресно, поддерживая своих родственников и знакомых, так и масштабно, финансируя различные благотворительные фонды.
При очевидной бедности населения, в стране сложилась парадоксальная ситуация: цены на многие продукты, выбор которых заметно ограничен, сравнимы с московскими. То ли этот рост цен непроизвольно спровоцирован самим неформальным источником доходов - помощью из-за границы - которая безотказно поступает по мере увеличивающейся потребности со стороны армянского населения, то ли оттого, что торговые пути и партнеры Армении предельно ограничены: ее единственный надежный партнер Россия находится далеко, а потому авиаперевозки дОроги, наземный же путь лежит через Грузию, отношения с которой у Армении совсем не дружественны. Из прочих окружающих Армению соседей, наиболее лояльными являются персы. С ними и ведут армяне основной товарообмен.
Чем ближе к иранской границе вы находитесь, тем чаще на дорогах встречаются тяжеленные груженные таинственными товарами фуры, за рулем которых сидят усатые персидские мужи с непроницаемыми лицами. Их древние грузовики-Мерседесы резко отличаются от прочих машин своим экзотическим видом, словно из другой эпохи, водители их всегда в одиночестве - никогда никого не подвозят, ни случайных попутчиков, ни родственников, даже сменщиков у них нет.
Говорят, они отстояли право не платить дорожную "подать", которой местные "менты" облагают всякое движущееся средство. "Колеса крутятся, значит деньги есть" - такова их народная примета, легшая в основу негласного, но всем известного тарифа - 500 драм с легковых машин, 1000 и более - с грузовых. Эти попрошайки в форме стоят вдоль всех относительно загруженных трасс, при этом и у них имеется свой кодекс чести: "с одной машины больше, чем раз в день, дань не взимать", что-то вроде продажи пропуска "на проезд мимо себя", действительный на сутки.
Забегая вперед, скажу, что, не будучи субъектом поборов со стороны силовых структур, я все же испытывала огромную досаду и даже некую классовую ненависть к "блюстителям порядка", а потому мечтала запечатлеть на фото незамысловатый процесс передачи дорожной мзды. Совершенно очевидно, что ничего хорошего такая выходка мне бы не сулила. Уже на прощание, компенсируя отсутствие необходимой иллюстрации, судьба подкинула мне замечательный объект - тщеславие и самодовольство уберегло беднягу от раскрытия истинных провокационных целей "фотографа", подвох не был раскрыт и каждый остался доволен собой.
С чем же еще сталкивается ненамыленный туристический взгляд?
Вопросы питания и ночлега здесь весьма и весьма не тривиальны.
Бывшие совдеповские гостиницы за долгий срок своей невостребованности либо закрылись окончательно, либо влачат жалкое существование, выказывая все неотъемлемые атрибуты разрухи в отсутствии минимального ухода и ремонта. При этом, речь идет о состоянии в стране в целом, на фоне которой Ереван, как и полагается столице, является исключением почти во всех категориях - как наличия предложения (гостиниц, ресторанов, магазинов), так и платежеспособного спроса (худо-бедно, но и то, и другое и третье заполняется посетителями и потребителями). В качестве иллюстрации спешу сообщить, что в результате не очень подробного, но все же исследования, сразу обнаружились гостиницы с ценовым диапазоном от 60 долл. за номер и выше. Гостиница же в сомнительном районе с еще более сомнительным сервисом по цене 20 дол./номер оказалась "исключительно выгодным вариантом".
Зато, в новых условиях стали появляться гостиницы нового формата, которые я условно назвала "траходромами". Данные заведения, обычно аккуратные и чистые, в большинстве своем построенные совсем недавно, сдают номера на 4-5 часов. Поскольку востребованность в них относится к дневному промежутку времени, то данное пристанище идеально подходит для путешественника прибывающего на ночлег ближе к вечеру - ночью эти кровати обычно вакантны.
С питанием несколько посложнее. Почти в каждом городке мы предпринимали отчаянные попытки найти официальное место для пропитания, и очень часто заканчивали свои поиски на лавочке или в скверике, жуя импровизированный бутерброд, составленный из приобретенных в магазине ингредиентов. Где-то к середине поездки без следа растаяли мои надежды попробовать национальные армянские блюда - о каких изысках может идти речь в стране, где разруха пустила свои корни столь глубоко и прочно? Впрочем, речь я веду об общепите, который и так на ладан дышит, в семьях же, где нам побывать не довелось, кулинарные традиции наверняка чтятся и поддерживаются.

Транспорт. Несмотря на то, что общественный транспорт достаточно развит и пользуется активным спросом со стороны населения, после нескольких переездов в переполненных и еле ползущих автобусах, мы избрали менее благородный, но более удобный и веселый способ перемещения - автостоп. Машины здесь останавливаются весьма охотно, но деньги брать наотрез отказываются. В большинстве случаев, за коротким знакомством следует предложение помочь, если возникнут какие-то проблемы и в ответ на наши заверения, что в Армении у нас не может быть никаких проблем, вручается бумажка с мобильным, домашним и рабочим телефонами: "Звоните, не стесняйтесь! Вы здесь наши гости, а армяне - гостеприимный народ". Я в такие моменты испытывала чувство досады, что в ответ ни подарить, ни предложить ничего не могу… Если еще когда-либо поеду в Армению, то запасусь хотя бы арсеналом сувениров.

И вот еще несколько "уличных" наблюдений:

• " Почти повсюду на дорогах и тротуарах разевают свои чрева открытые люки (может крышки растащили как ценный металл или на какие-нибудь хозяйственные нужды, а денег закрыть их опять у государства нет?) Между тем, никто этому факту не удивляется, видимо помнят все дыры наизусть, а на наши удивленные вопросы "Почему??" - недоумевают в ответ: "А что, разве у вас в Москве это не так?!?!?"
• " Нет сомнений, что можно ко всему приспособиться: канализационные колодцы стали использоваться как мусорные ямы - должна же от них быть хоть какая-то польза. Как-то раз, идя поздно вечером по малознакомому неосвещенному переулку, мы чуть не угодили в такую вот ловушку и с тех пор, на вечерние прогулки выходили только вооруженные фонариком.
• " "Местные товары в рекламе не нуждаются" - только таким посылом можно объяснить практически полное отсутствие рекламы на улицах городов*); а редкие единичные щиты в Ереване призывают курить импортные сигареты и потреблять ставший уже французским армянский коньяк. Вспоминается жизнь в Советском Союзе, которая, оказывается, имела и хорошие стороны - в частности отсутствие долбежки мозгов и манипуляций потребительскими инстинктами. Правда, была другая долбежка и манипуляции, но оставим всё это, иначе меня унесет в дебри политологии.
• " Почти все надписи на указателях и вывесках дублируются на английском, хотя английский здесь практически не в ходу.
• " Несмотря на наш чистейший русский, которым владеет большая часть населения, особенно в крупных городах и их окрестностях, нас почему-то все время принимали за американцев. Поначалу мне казалось это забавным и нелогичным (с какой стати в чуждой туризму Армении будет больше странствующих американцев, нежели близких соседей и друзей русских?) Позже я поняла, что вероятно подразумевались армянские американцы, многие из которых считают своим долгом время от времени проведывать историческую родину.
• " Многие девушки и женщины пользуются невообразимым количеством косметики, я бы даже сказала, злоупотребляют ею. Примечательно также, что даже в небольших городах многие девушки красятся и принаряжаются, словно идут на вечеринку, даже выходя за хлебом.
• " Армяне любят рифмовать все слова (существительные и имена), при этом рифмующее слово должно начинаться на М: шашлык-машлык, компьютер-мопьютер, Вася - Мася. :))

*) проиллюстрировать отношение армян к рекламе хочется следующим эпизодом: В последний день, мы, выписавшись из гостиницы, вознамерились побродить по центру Еревана. Дабы не отягощать себя бременем рюкзаков, мы решили поискать пристанище нашим пожиткам на остающееся до вылета время. По уже отработанной схеме зашли в магазин. Выбор пал на один из центральных книжных магазинов с растущими чуть ли не от пола тесными стопками книг прямо посреди зала. Казалось, прописать здесь наши рюкзаки будет невозможно... Однако, гостеприимство, доброжелательность и находчивость менеджера магазина способствовали появлению неординарного решения: наш багаж занял почетное место на витрине, повторюсь, центрального магазина! Удостоверившись, на всякий случай, в том, что магазин не намерен продавать наши рюкзаки со всем их содержимым в случае появления на них (ажиотажного) спроса, мы покинули Ереван-шоп в особо приподнятом настроении.

Начало положено

Суть страны - ее народ. И не столь уж важно, где живут ее граждане (в географическом смысле), они остаются главным воплощением нации до тех пор, пока сами осознают свою принадлежность к ней, не утрачивают связь со страной, которую считают своей основной Родиной.
В этом плане Армения является хорошей иллюстрацией вышесказанного, т.к. чуть ли ни половина ее населения живет в эмиграции, являя собой сильную диаспору в Соединенных Штатах, Франции, России… Посему, не будет преувеличением сказать, что наше знакомство с Арменией началось уже в самолете, когда в соседнее со мной кресло опустилась грузная армянка, на вид лет 50, обладающая выдающейся харизмой и живостью ума, обнаруженные в первые же минуты мгновенно завязавшегося знакомства. К моему несказанному удивлению даме оказалось 71 год (!!), при этом она уже лет 20 занимается собственным бизнесом, оставив многолетнее преподавание химии в Менделеевском институте, и бизнес этот позволяет ей содержать не только свою многочисленную московскую семью, но и мать (всего на 15 лет старше своей дочери), проживающую в Ереване, а заодно и младшего брата, который вот уже 14 лет не работает ("Нет в Армении работы для инженера"). "Армения - очень бедная страна", - вздыхает моя соседка, - "все, кто сейчас там живет, выживает только за счет помощи родственников из-за границы. Когда я туда приезжаю, то привожу много денег. В прошлый раз оставила 8 тыс.дол., ведь всем надо помочь - дальним родственникам по 100 долл., соседям - по 50…" При этом даже о проблемах наша новая знакомая говорит в каком-то позитивном ключе; от нее веет уверенностью, что всё будет хорошо.
Я не перестаю удивляться энергии этой необычной женщины: "Если бы мне сейчас сказали, что чтобы заработать денег, мне нужно немедленно отправиться в какую-нибудь Тьмутаракань, часов 5 езды от Москвы, я бы не раздумывая поехала. Просто не понимаю, как можно сидеть на месте и предаваться унынию…"

Ереван.

Вопреки прочитанному и услышанному ранее о красоте города, никакого особого впечатления столица Армении на меня не произвела. Возможно, я нашла бы ее возродившейся и может быть даже похорошевшей, если бы побывала здесь лет 5-6 назад, когда разруха от войны и бедственное экономическое положение достигли своего апогея. Однако, это была моя первая поездка в Армению и сравнивать было не с чем. Конечно, здесь гораздо больше неплохо одетых людей, витрины магазинов главных улиц демонстрируют предметы роскоши, после некоторых поисковых усилий, можно даже обнаружить дорогие (да и обычные тоже) рестораны, столь тщетные поиски коих почти во всех остальных городах Армении так и не увенчались успехом.
… и все же, и все же, и все же… Главная площадь (все еще) имени Ленина выполнена в помпезном стиле советской архитектуры. На этой же площади находится музей Искусства (или картинная галерея Армении), который работает по странному графику с 11 до 16, посему с двух попыток попасть нам в него не удалось. Я бы отметила две другие, наиболее важные и интересные на мой взгляд достопримечательности: институт древних рукописей Матенадаран (куда нам опять-таки не повезло попасть из-за того, что наш день пребывания в Ереване совпал с выходным днем музея и мы лишь смогли полюбоваться замечательным памятником создателю армянской письменности Маштоцу ) и монумент жертвам геноцида армян в 1915 г.
Последний расположен на вершине холма, на востоке от центра города, видный почти с любой точки города, и представляет собой стелу, рассеченную на две неравные части. К стеле ведет длинная аллея, засаженная елочками, которые в разное время посадили видные политические и культурные деятели, наносившие официальные визиты стране. Зеленели там и Путинская и Ельцинская елочки. Примечательно, что в советское время установка памятника жертвам геноцида была запрещена, а активисты, выступающие за ее создание, репрессировались. И лишь в 70-е годы (здесь я могу ошибаться, пусть тот, кто знает эти факты лучше, поправит меня), после многочисленных выступлений армянского народа, установке памятника было дано добро.
Гадая, что же может означать символ рассеченной стелы (погибшие и живые армяне? или что-то еще?), мы решили обратиться к дедушке, тихо сметающему с постамента нападавшие листья. "Это территория Великой Армении, точнее ее историческая граница: большая часть - то, что находится на территории сегодняшней Турции, меньшая - сегодняшняя Армения", - пояснил нам дедушка.

В общем-то, кроме указанных памятников, смотреть в Ереване особо нечего, поэтому, как и было запланировано изначально, мы поторопились его покинуть и отправились на встречу с сюрреализмом поствоенной жизни Армении.

Согласно генеральному плану, путь наш лежал в древнейший город Эчмиадзин, находящийся всего километров в 20 от Еревана и являющийся центром армянской апостольской церкви, резиденцией главного монастыря католикоса всех армян - своего рода Армянским Ватиканом. Этот город, перевод названия которого означает "куда сошел первородный", был основан в первой половине II века (тогда он назывался Вагашапат) и с 163 г., после разрушения римлянами Арташата, был объявлен новой столицей древней Армении и на несколько веков стал ее культурным, политическим и с 1441 г. (момента, когда здесь обосновался престол католикоса) - религиозным центром.
Границы сегодняшнего монастыря повторяют траекторию крепости-цитадели, основанной вероятно еще при римлянах. Сам Эчмиадзинский монастырь был воздвигнут рядом с царским дворцом, от которого сейчас не осталось даже напоминания. Эти камни - современники заката Рима и Византии, свидетели событий, связанных с принятием Арменией христианства, коронования многих армянских царей… Впрочем, многим строения монастыря могут показаться не столь уж древними, поскольку большинство сооружений было возведено в 17-19 вв. на месте более ранних.

Однако, сам город не производит соответствующего его статусу впечатления - унылый, какой-то пустующий, оцепенелый…
Не смотря на то, что расстояние от Еревана до Эчмиадзина каких-то 20 км., старые тарахтящие автобусы-ПАЗики с пристроенными на крыше газовыми баллонами (бензин-то ведь слишком дорогой), тащатся еле-еле, словно двоечник на нелюбимый урок. Медлительность некоторых водителей этого маршрута в чем-то даже комична: создается впечатление, что они заключили между собой негласный спор, кто из них преодолеет данное расстояние за максимальное количество времени. Если это так, то водитель нашей второй поездки в Эчмиадзин определенно победил и его предусмотрительное торможение на зеленый свет наверняка будет щедро вознаграждено.
Итак, прибыли мы в город под вечер и насущный вопрос ночлега оказался задачкой, достойной внимания знатоков из игры "Что? Где? Когда?" Банальные варианты "гостиница" в данном случае не подходят, так как таковых здесь нет (судя по ответам с десятка опрошенных местных жителей). Так же индифферентно реагировали они на наше предложение снять у них угол всего лишь на одну ночь (убедительное "У нас ведь и спальники есть и вовсе мы не прихотливые!" почему-то также не зажгло в них желания расквартировать нас.) Однако! Привыкшая всегда надеяться на лучшее (он же Авось), я была озадачена. Возвращаться в Ереван, означало проявить слабость и сдаться, поэтому мы пошли на последний отчаянный шаг - отправились просить приюта в кельях монастыря. В ожидании какого-нибудь доброго батюшки, я сочиняла особо жалостливый монолог о нашем бескроватном существовании, но в этот момент мысли мои были прерваны прохаживающимся и так же чего-то ожидающим посетителем, который сообщил, что кров нам здесь не предоставят, но почему бы нам не поискать счастья в только что открывшимся мотеле неподалеку отсюда. Усиливая радость от неожиданно свалившейся полезной информации, дядечка предложил нас подвезти, дабы мы не потерялись, ну и что б нас наверняка туда пустили.
Заведение это оказалось хоть и новенькое/чистенькое/дешевое и во всех отношениях замечательное, все же относилось к той самой категории траходромов, о которой я упомянула в самом начале своего рассказа. А потому, подозреваю, что протежирование нашего нового знакомого сыграло, может быть, даже ключевую роль.
Дело в том, что наутро, осознав все прелести оседлой жизни, мы, оплатив номер и съеденный ужин, сказали, что хотели бы остаться еще на одну ночь, на что в ответ получили мрачное качание головой: "Это … невозможно, т.к. отелю невыгодно ваше пребывание (!!) Мы сдаем комнату по часам". Позже мы уже не удивлялись такому ответу… но сейчас эта реплика звучала чересчур нелепой.
Что ж, пришлось срочно перестраивать планы и, отказавшись от радиальных поездок на день, отправляться в следующий город, где нам опять предстояла нелегкая задача поиска жилья.

Таковым городом значился Гарни, также расположенный недалеко от Еревана, на северо-востоке от столицы. После некоторых безуспешных поисков остановки маршрутки или автобуса, держащих курс на Гарни (которая, как оказалось, расположена на краю города), мы плюнули и взяли такси. Где-то за час с небольшим (US$10) мы прибыли в почти опустевшую на первый взгляд деревню, широко раскинувшуюся вдоль ущелья, по дну которого текла небольшая речушка Азат. Мы попросили водителя посодействовать нам с поисками жилья и после кратких консультаций с местными жителями нам было указано направление к кажется единственному ночлегу Гарни, которое в добавление к сдаче койки на уже известные нам 4 часа, диверсифицировало свой бизнес разведением рыбы. На этот раз "храм любви" походил скорее на бараки для строителей - уж больно непритязательно выглядели домики, стоящие вплотную к речке. Однако внутри было вполне опрятно, имелся даже душ с едва теплой водой. (Последние годы наличие вообще воды в доме считалось в Армении роскошью - холодную воду давали строго по часам и то не всегда. Про горячую воду многие вообще успели забыть). У нас же тема воды прямо-таки доминировала - от бурлящей почти под домиком реки создавалось ощущение, что за окном идет ливень. Мы побросали вещи и отправились исследовать окрестности. На противоположной стороне реки где-то в дали, на вершине холма виднелись развалины какого-то храма или крепости. Сама по себе прогулка вдоль реки, по тропинке, петляющей среди островков хвойных деревьев, с замечательными видами на крутые откосы противоположного берега - запоминающееся удовольствие, которое я рекомендую не
пропустить всем, попавшим в Гарни. Иногда по пути встречались древние на вид камни, напоминающие надгробия, с выграненными на них письменами на армянском и мощные каменные кресты. Где-то через час пути мы вышли к руинам, кажется, монастыря, ничего о котором в имеющемся у нас путеводителе мы найти не смогли. Тем не менее, лазанье по полуразрушенным залам древнего здания-инкогнито, очень даже романтично: на ум приходят различные фантазии о том, кто здесь жил столетия назад, как сражался с завоевателями, как жил, любил и умирал. Само же здание церкви, служившее нам маяком в этой прогулке, вблизи выглядит не столь грандиозно, как представляется издалека. Однако бросается в глаза цветовая гамма сооружения: его каменные стены выложены черно-красным домино. Позже мы не раз еще встречали современные дома и автобусные остановки с подобным "дизайном".
Ничем особо ни примечательный на первый взгляд городок Гарни, является, как и многие другие города Армении, хранителем древней истории - когда-то, в III-IV веке до н.э. над городом возвышалась крепость, служившая резиденцией царей Армении и внутри нее располагались дворцовые здания, парадные апартаменты царей, церковь, жилые покои, баня. Впрочем, до наших дней сохранилось самое древнее сооружение Армении - храм Солнца, занимающий самую высокую точку некогда существовавшей крепости. Храм этот, построенный во 2ой половине I в. н.э., был посвящен одному из богов армянского языческого пантеона, скорее всего богу солнца - Митре. Принятие Арменией христианства в 301 г. повлекло за собой уничтожение языческих храмов, однако, на этот, стоявший в царской резиденции, рука проповедников новой религии к счастью не посягнула.
Храм был построен из базальта, столь великолепная теска и резьба этого прочного камня была под силу только местным мастерам, но не пришлым римлянам, которые обычно работали с податливым мрамором.

В 7 км. на северо-восток от Гарни, выше по ущелью реки Азат, находится знаменитый город Гехард, славящийся своей скальной архитектурой и церковью, выточенной в скале. Сюда возят всех высокопоставленных знаменитостей, посещающих Армению, а потому здесь в ходу байки-истории о щедрых подарках в двустороннем порядке с упоминанием в них Ельцина, Пугачевой и прочих публичных личностей.
Время основания монастыря точно не известно, скорее всего на его месте в нач. 4в. была основана обитель Айриванк (т.е. пещерный монастырь), который позднее получил название Гехард. Его сегодняшнее название связано с легендами, согласно которым здесь хранилось копью, которым был пронзен на кресте Христос одним из стороживших его римских легионеров.

Храм Гехарда производит сильное впечатление, как впрочем и большинство других армянских храмов и монастырей, своей суровой простотой и величием, словно позаимствованными из окружающей природы - столь же суровой и прекрасной. Именно здесь эта гармония особенно подчеркнута совершенно естественным архитектурным решением - скала, дающее начало храму и ее дитя - духовная обитель, словно жемчужина в раковине.
Внутри храм не менее величественен, чем снаружи: полумрак каменных зал, освещенных лишь слабым пламенем свеч, и рассеянными лучами из сводчатого окна в потолке с резьбою (как в арабских молитвенных нишах - михрабах) и тихое журчание текущей по стенам воды - придают ему особо таинственный вид. Одна из стен храма с внешней стороны испещрена небольшими углублениями, в которые посетители монастыря пытаются закинуть камешки, чтобы "породниться с удачей".
Вернувшись в Гарни, мы, как и было намечено с утра, приготовились полакомиться блюдом, приготовляемым из пойманной у вас на глазах рыбы. Рыбу здесь готовят двумя способами - жареную и вареную. Я решила выбрать второй вариант, так как уже успела сильно соскучиться по супчику, который в данном случае появлялся как производная от индивидуально сваренной рыбы. К моему удивлению, слово Уха местным мастерам вилки и ножа было не знакомо, поэтому к процессу приготовления пришлось приступить самой. На кухонный стол были извлечены немногочисленные овощные пожитки и процесс пошел, при этом каждый из нас не переставал удивляться: я - тому, как можно выращивать и готовить рыбу на протяжении вот уже 6 лет и не ведать о таком прекрасном блюде, как уха, принимающая же сторона удивлялась тому, как я готовлю и зачем вообще это делаю. Примечательно, что после этого "урока обмена опытом" каждый остался при своем. Уже на тот момент было понятно, что товарищи перенимать навыки хотя бы с целью расширения меню не будут, потому как и так хорошо (а может и уха в Армении по определению прижиться не может). А я в свою очередь продолжала надеяться, что там, в других городах и селах мы найдем истинную армянскую кухню и вкусим прелести местной кулинарии, а мне, соответственно, не придется больше готовить.

Следующим утром мы вышли из Гарни, сели в проходящий как всегда никуда не торопящийся местный автобус и доехали до Еревана, откуда, опять же на автобусе, отправились до города Аштарак.
Аштарак, расположенный км. в 20-25 на север от Эчмиадзина, являет собой небольшой городок, известный несколькими церквями 5-7 вв., и трехарочным мостом через р. Касах. Мне запомнилась одна из церквушек - небольшая, коренастенькая, чем-то напоминает маленький гриб-боровичок, а также старинный трехарочный мост через реку. А еще здесь мы нашли подтверждение тому, что отсутствие кафешек и столовок (не говоря уже о ресторанах) - есть объективная реальность и с ней придется свыкаться, коль скоро мы решили посмотреть Армению. К сожалению, здесь нам пришлось сделать еще одно грустное открытие - в таких маленьких городках, как Аштарак, практически нет организованных помоек. Мои тщетные 15-минутные поиски оной на самой что ни на есть центральной площади города оканчивались указанием местных жителей в сторону полуразрушенного дома, за стенами которого вырастала несанкционированная помойка, либо же предложением кидать куда попало. Никому, кроме нас, эта проблема не казалась ужасной.

Выйдя на развилку, правая ветвь которой вела в Ереван, а левая шла в обход Еревана на нужное нам шоссе М24 (через г.Егвард), мы начали ловить попутку и убедились, что по более короткой дороге через Егвард мы можем и до вечера не доехать - движения там нет. Зато удалось очень быстро поймать машину в сторону Еревана. Молодым ребятам, ехавшим в машине, хотелось видимо щегольнуть каким-нибудь широким жестом и показать свое глубокое расположение к России и ее представителям (т.е. нам) и они настояли на том, что повезут нас до самого Цахкадзора "тоже мне крюк, понимаешь!" И сколько мы не уговаривали их, что и сами прекрасно доедем и что нам было бы крайне совестно отвлекать от дел столь "занятых молодых людей" (тут правда, мы с Витькой кривили душой, понимая, что свободного времени у ребят, как у елки иголок), все это лишь больше распаляло их азарт. "Да что там! Сейчас позвоним друзьям, и они тоже поедут в Цахадзор - погуляем денек и домой!".
И все же по мере приближения к курортному городку, который выглядел особенно пустынно в этот период межсезонья, пыл их постепенно угасал и, к нашему облегченью, сошел окончательно на нет к моменту, когда мы достигли цели. Тепло попрощавшись с ребятами, (которые естественно наотрез отказались хотя бы от возмещения расходов на бензин), мы начали обход местных гостиниц. В эти дни мы оказались единственными "отдыхающими" в здешних краях, но несмотря на это, нашему появлению не сильно обрадовались и потому почти никак не отреагировали на наше предложение о скидках. Избалованные уютом и ценой гостиницы в Эчмиадзине (12 тыс.драм/чел или $7 чел/ночь), мы пытались восстановить справедливость в "краю, не ведающем о рыночных механизмах формирования цены и эластичности спроса и предложения". Во время сезона (довольно простенькие) номера построенных еще при социализме гостиниц стоили 50-60 дол. на двоих, нам их соглашались уступить за 40. Не понимая, как они могут запрашивать такие деньги, когда средняя зарплата работающего армянина ок. 30-50 дол. в месяц, мы, разумеется, согласились - главное, что нам не предлагались 4-х часовые номера по примеру предыдущих ночей.
Покидав вещи в номер, мы отправились на осмотр окрестностей. Поднимаясь вдоль застывшей канатной дороги вверх в гору, поросшую густым лесом, мы увидели неподалеку среди деревьев трех оленей. Постояв неподвижно какое-то мгновение, они дружно ринулись наутек. Зато на нас после этой мимолетной встречи сошла какая-то благодать.
Побродив еще немного по холмам, мы повернули назад и уже на обратном пути сделали занимательное открытие. Среди полуразваливающейся инфраструктуры мы обнаружили (функционирующий!!) ресторан "Семейный", в котором однако мы поостереглись отужинать. Интуиция нам подсказывала, что такое название заведению дано не случайно - уже в ночи одна за другой к нему бесшумно подъезжали иномарки, пассажиров которых вполне очевидно связывали более, чем семейные узы. Впрочем, сие умозаключение нас ни коим образом не расстроило, поскольку уже с первого взгляда было понятно, что кроме шашлыков там ничем не разживешься.
Вообще-то, я отношу себя к людям непритязательным и легко адаптирующимся к бытовым сложностям путешествия по непопулярным среди массового туриста тропам. Однако Армения сильно превзошла мои ожидания, что собственно и объясняет мои причитания на гурманную тему. Поэтому, чтобы у читателя не сложилось совсем уж превратного представления об этой вопреки всем невзгодам прекрасной стране, а также во избежании вывода о моем занудном характере нытика, спешу заверить, что именно в Цахадзоре нам удалось отведать кавказской кухни, включающей в себя: далму, пшенную кашу с курицей (блюдо, носящее какое-то красивое армянское название, которое я моментально забыла) и вкуснейшее варенье из... баклажанов и лепестков роз.
Наутро, погуляв еще часок-другой по окресным холмам, мы пришли к выводу, что и здесь делать нам уже нечего и двинулись в путь. Путь же этот мы держали на озеро Севан. Предвкушая увидеть знаменитое озеро, мы долго недоумевали почему все подвозящие водители так удивляються "какого черта нам туда надо".
"Ну как же!" - патетически восклицали мы в ответ, - "это же сам великий Севан, жемчужина Армении!" Но... уже проезжая озеро мы поняли, что местные жители оказались правы - в это время года делать на озере практически нечего. Все небо было затянуто свинцовыми тучами, покрывавшими собой вершины стоящих в стороне гор. На озере в этот момент было ветренно и неуютно. Поэтому мы быстро перестроили свои планы и последовали дальше на север, к городу Дилижану, к которому и держал путь наш новый возница, оставив на потом знаменитый Севан.
Совершенно необходимо сказать несколько слов о нашем новом "попутчике за рулем", тем более, что практически с этого момента он будет играть важную роль в нашем с Витей путешествии. Итак, за пару десятков километров остающихся до Севана, нам посчастливилось поймать якро раскрашенный мини-вэн с вкусным названием Milky Way, который развозил по городам и селам, детям и взрослым, разнообразную шоколадную продукцию компании Марс. Причем кормчим этого Млечного Пути был веселый, остроумный и добродушный парень по имени Вагэ. Мы моментально нашли с ним общий язык и потому решение продлить совместное путешествие до Дилижана (около часа-полутора пути от Севана) пришло автоматически, как единственно правильное. Уже подъезжая к городку, Вагэ предложил нам присоедениться к его следующей даленей поездке на юг страны. Мы, как люди интеллигентные и тактичные, решили, что предложение это было сделано скорее из вежливости и не захотели отягощать юношу своим постоянным присутствием на протяжении нескольких дней. И, доехав до конечного пункта Милки Вэя, г.Дилижана, попрощались с Вагэ, не забыв горячо поблагодарить его за всё-всё-всё. Но уже минут через 20, поняв, что и в Дилижане задерживаться более, чем на день не имеет смысла, и далее надо как раз-таки ехать на юг, который нам порекомендовало уже несколько человек, мы начали сожалеть о том, что так неблагоразумно отказались от замечательной компании и легкого и быстрого перемещения по южным просторам страны.
И тут, словно, некий волшебник, который проникся нашими сетованиями и, пойдя у нас на поводу, решил подсластить (вернее под-Марсить) наше путешествие - откуда-то из кустов, по боковой улице, оказавшейся тупиковой, выехал наш дорогой Милки Вэй! То, что мы сочли тогда невероятным стечением обстоятельств, оказалось закономерностью - Вагэ тоже успел уже по нам соскучиться и потому пустился в поиски, дабы... уж не знаю чего, потому что я первая ринулась ему навстречу возвещая, что он - наша судьба, и, если он еще не передумал ею быть, мы согласны ехать с ним на край света, или, точнее до самой границы с Ираном или любой другой границы, в общем туда, куда ветер погонит его Млечный Путь.
Встречу назначили через два дня, в центре Еревана. На том и разошлись, довольные собой и друг другом.
Поиски гостиницы (единственной и уже давно не работающей) привели нас на частную квартиру, где нам были предложены хозяйские кровати, сами же хозяева, пожилые супруги, живущие с торговли продуктами в малюсенькой хибарке, напротив дома, перешли спать за ширму. Мы, поначалу не поняв этой дислокации, и решив, что комната отдана нам в полное распоряжение, на вопрос о цене (на который хозяйка квартиры не могла ничего сказать, боясь продешевить), назвали ту же сумму, что заплатили в гостинице в Гарни (7 тысяч дарм с человека). Наверное, эта сумма была равна недельному заработку супругов, т.к. хозяйка явно обалдела, но из опасений показать нам свою нежданную радость, протянула задумчиво: "Семь тысяч... Дарм??? Ну, если дарм, тогда ладно... тогда я согласна" (Неужели она полагала, что мы предложим ей 7тыс. РУБЛЕЙ или может ДОЛЛАРОВ?! - смеялась я когда мы выходили с Витей из дома на осмотр окрестностей)

Прогулки вокруг Дилижана, по зеленым холмам, поросшим красивым хвойным лесом, оказались приятным времяпрепровождением, но хотелось чего-то другого - более кардинально отличающегося от нашей среднерусской полосы, чего-то с ярко выраженным кавказским колоритом. Нас неудержимо тянуло на юг.

Не буду в очередной раз утомлять читателя подробностями отчаянных поисков ресторана (все до одного жители города были уверены, что таковой и даже не один у них естественно имеется, что было не правдой, как минимум уже года три, а то и больше), увеньшавшихся самостоятельной стряпней на кухне предоставленной нам квартиры. Надеюсь, к моменту вашей поездки в эти места, этот досадный пробел будет заполнен.

Утром следующего дня мы спустились к реке, вдоль которой тянется дорога, ведущая от Еревана в сторону Грузии, и очень быстро поймали попутку до оз.Севана. На этот раз, с погодой нам повезло гораздо больше - из-за облаков время от времени выглядывало солнце, придавая окружающей природе гораздо более веселые краски, вселяя в нас оптимизм и бодрость духа. Уже ближе к озеру вдоль дороги встречались мужчины, широко разводящие руки перед проезжающими мимо них машинами. Оказывается, этот жест означал, что у них на продажу имеется свежевыловленная Севанская форель. Правда размеры ее гораздо более скромны (раз в 7 меньше, чем они показывали), но к схематичности этого дорожного жеста все уже привыкли и никому это даже не казалось забавным. Точно так же, свой чешуйчатый товар рекламировали их отцы и деды, ведь промысел этот традиционен для Севана.
Севан, или как его называли в древности - Гегамское море - было образовано в результате вулканической деятельности на территории Гегамского хребта: извергаемая лава перегородила русло древней реки и в образовавшуюся котловину стали стекаться талые воды ледников, речная вода. Позже вал запруды был прорезан стоком воды в сторону реки Раздан. Площадь водного зеркала Большого Севана - 972 кв.км., Малого Севана - 284 кв.км. Однако, в 1938 г. было принято решение по использованию воды озера для орошения земель и на нужды гидроэнергетики. В результате, озеру был нанесен непоправимый урон: его уровень снизился на 18,5 м., а площадь сократилась более, чем на 13%, изменился состав воды и его кислородный режим, безвозвратно исчезли многие породы рыб. Уходящая вода оголила часть дна озера. Так остров, превратился в полуостров, связанный теперь с берегом проступившей отмелью. Бывший остров, с расположенными на нем двумя церквушками, придающими ему еще более романтичный вид, по-прежнему остается самым лучшим местом для любования озером. Наиболее козырная часть полустрова, а именно мыс, с которого открывается великолепная панорама бесконечной глади озера, оттяпана под какой-то ведомственный санаторий. Чувствуется, что его-то разруха страны не каснулась и финансирование налажено бесперебойно. И, как водится в таких случаях, тщательно ухоженная территория этого райского уголка надежно защищена от праздных взглядов неприступным забором.
Поболтавшись немного там, немного сям, мы не без усилий убили часа два из нашего неожиданно избыточного запаса времени, и поняли, что надо искать еще какое-то развлечение, прежде мы предстанем перед светлыми очами Вагэ к 11 утра следующего дня.
Не желая уезжать далеко от Еревана и при этом делать лишние километры пути, мы решили остановиться в Арзни, о котором наш путеводитель сообщал, что это "город-курорт, в котором имеются минеральные источники, бьющие на дне величественного ущелья". Звучало заманчиво.

В Арзни с нами произошло чуть ли ни самое веселое приключение поездки. Городок небольшой и разваленный чуть ли ни до самых своих корней, уже не представляет никакого туристического интереса вот уже лет 10, а может и больше. Руководствуясь краткой аннотацией путеводителя 1986 г. издания, мы решили все же обследовать указанные в нем достопримечательности городка и как минимум впечатлились видом огромного ущелья, по дну которого текла тонкой ниткой мелководная речушка. На самом краю противоположного обрыва плотно лепились друг к другу домики трущобного вида. Какая-то древняя церковь, находившаяся совсем неподалеку от обрыва, имела более чем посредственный вид, так что даже внутрь ее заходить не захотелось. Единственный санаторий был безнадежно запущен и недееспособен и приютить нас там никто не хотел. Чуть ли ни каждый встречный бросал на нас вопрошающий взгляд, впрочем, многие свой вопрос озвучивали: "А кто вы такие и зачем сюда приехали?" В этом вопросе не было ничего агрессивного, а лишь искреннее непонимание какого черта занесло сюда этих двух странников. А еще запомнился еще один дедушка, встреченный по дороге от ущелья. Он так добродушно нам улыбался, что я не удержалась и поприветствовала его. В ответ он остановился и переспросил, ему ли я сказала "здравствуйте!" и затем… начал благодарить меня чуть ли ни со слезами на глазах!... у меня защемило сердце.
И вот, когда мы уже вернулись к административному зданию, где оставили свои рюкзаки на попечение местной руководительницы (внешне очень напоминающей райкомовскую функционершу), общение с которой тоже было весьма запоминающимся…, началось самое интересное.
Нас загребли в милицию!! По подозрению непонятно в чем. То есть буквально, милиционер также, как и большинству встреченных нами жителей Арзни, озадачился вопросом "зачем это мы приехали сюда?!?!" и "Что, собственно, мы тут делаем?!" (При этом, подозрения в шпионаже я бы отмела с самого начла, т.к. шпионить тут ровным счетом не за чем: все развалено давным-давно и поросло травой и покрылось пылью…) В участке, куда нас отвезли, пришлось доставать авиа-билеты и путеводитель (ох! Что бы мы делали, если бы не он, родимый!?!) и, тыкая пальцем, в строки, где говорилось, что "Арзни - курортный город", объяснять, что "да вот, повелись как дети на эту небывалую дезинформацию" : -)) Так что, удивлялись мы всем отделением хором:
они: "Как?!! А где же ваши путевки?!?! Что, вот прямо так без путевок, взяли сами и приехали?!?! Почитали путеводитель, посмотрели на карту и приехали?!?!?!?" (что бы не доводить их до инфаркта я не стала уточнять, что путеводитель и карту мы стали смотреть лишь в пути, раньше было некогда и лень). Ну а мы удивлялись, что же такого удивительного в нашем желании посмотреть их родину :)
В конечном итоге, мне кажется, они нам так и не поверили; расставались с чувством недоверия и опаски, что дескать "так мы и не раскрыли их истинных намерений". Впрочем, надо признать, что обошлись с нами в ментовке вполне любезно, кофе-чай предложили. Даже не хочется сравнивать с тем, что твориться в московских отделениях правопорядка.

Благополучно выбравшись из лап правосудия, мы направили свои стопы все в тот же Эчмиадзин, дабы переночевать в знакомой уже обстановке. Встретили нас там как-то надменно, но комнату выделили. И на том спасибо.

На следующий день в урочный час мы уже околачивались на центральной площади Ленина в ожидании удалой Milky Way. Чем дальше тикали минуты, тем более очевидной становилась наша наивность: "Будет он еще вспоминать, чего наговорил незнакомым оболтусам два дня назад! Он с тех пор таких как мы еще с десяток встретил и мчится теперь по просторам Армении в свое удовольствие…" Прождав на всякий случай еще 20 минут, мы тоскливо побрели в сторону трассы на южное направление, представляя себе мытарства автостоповского перемещения. "Ничего, - пыталась я приободрить Витю, - зато со сколькими новыми приятными людьми мы еще познакомимся и сколько у нас еще впереди неожиданностей и приключений!" И уже переходя мост, который практически отчерчивает границу Еревана с южной его стороны, у меня случилась визуальная галлюцинация - навстречу нам неслась развеселая наша Milky Way. - А я уже думал, что не успею! - радостно докладывал обстановку Вагэ, - И надо же так совпасть: я ведь по этой дороге почти никогда не езжу!

Очередной раз убедившись, что это судьба, от которой, слава богу не уйдешь, мы дружно уселись в машину и тронулись в путь.

Скажу сразу, юг Армении понравился нам больше всего. Буквально сразу, как мы выехали из города перед нами предстали во всей своей красе Сис и Масис - две горы - Арарат и его младший брат Сис.

Относительно этимологии названия "Арарат" есть несколько различных версий, одна из которых гласит, о том, что слово "Арарат" - это древнееврейское искажение ассирийского "Урарту": так ассирийцы называли страну, в древности занимавшую территорию будущей Армении. В центре этой страны находилось озеро Ван и гора, ныне именуемая Арарат. "Урарту" на ассирийском языке дословно значит "нагорье, возвышенность" и точно соответствует Армянскому нагорью.
После того, как в 677 г. до н. э. иудейские цари становятся вассалами и данниками ассирийского царя Асархаддона, в Ассирию регулярно посылаются и возвращаются обратно посольства иудеев, эти последние стали знакомиться не только с военной мощью Ассирии, но и с ее культурой, языком и повседневной жизнью. В это время иудеи и узнают о существовании царства Урарту-Арарат, тогда и появляются во второй библейской версии легенды о потопе "горы Араратские", к которым пристал Ноев ковчег.

Буквально напротив величественного Арарата расположена деревня, запомнившаяся мне огромным количеством столбов, увенчанных гнездами аистов. В некоторых из этих гнезд щебетали птенцы, приветствуя своих кормильцев-родителей.
Еще немного и мы проезжаем вдоль алеющих склонов гор - тысячи диких маков сменятся какими-то ярко желтыми цветами, словно на открытках голландских тюльпанных полей. Далее пейзаж становится более суровым, мы поднимаемся к перевалу, местами землю покрывают островки снега, дует порывистый ветер.

Мы держим курс на Горис, но прежде хотим отклониться от основной дороги и заехать в знаменитый монастырь Татев. Это кажется километров 18 от основной дороги, но путь пролегает через ущелье, спуск к которому очень крут, а потому ехать приходится медленно, аккуратно следуя зигзагообразной траектории узкой дороги. По дну ущелья течет бурная река, уходящая в скалы на несколько десятков метров. Как нам сказал один местный мужчина, которого мы подвозили на обратном пути, - летом, когда воды совсем мало, можно пройти по руслу реки через туннель в скалах и увидеть, что весь потолок этого туннеля сверкает отшлифованными водой кристаллами. В стороне от реки отгорожен естественный бассейн с минеральной водой… Природа здесь загадочна и прекрасна. Пожалуй, если бы здесь мы были предоставлены полностью самим себе, то задержались бы на денек, не меньше… Но нам надо было торопиться, чтобы доехать до Гориса до наступления темноты.
Сам монастырь Татев расположен на краю гигантского ущелья, его стены кажутся естественным продолжением скалы, вознесшей его столь высоко. Говорят, некоторые потайные ходы ведут в самый низ ущелья и затем даже поднимаются вверх, на противоположную его сторону… Безмолвный, словно парящий над окружающими горами, он производит очень сильное впечатление. Лабиринты узких ходов, ведущих из просторных залов в череду помещений непонятного предназначения, проступающие из темноты очертания ниш, каменные лестницы, аркообразный проем в никуда, подходя к краю которого захватывает дух - земля словно уходит из-под ног и под тобой разверзается бездна - где-то далеко внизу шумит река, а вокруг дыбятся и теснятся бархатные зеленые холмы… О чем еще может мечтать романтик и фантазер, любитель приключений или просто нуждающийся в уединении и умиротворяющей тишине?.. Впрочем, присутствие <советского> человека совершенно нелепым образом вот уже более 20 лет режет глаз всем посетителям Татева: прямо посреди монастыря стоит давно проржавевший и, наверное, уже пустивший корни, старый подъемный кран. (Зрелище само по себе не ново - почти повсюду в Армении застыли навечно эти металлические чудища, напоминая о былых трудовых свершениях братской республики, о кипучей деятельности в деле строительства социализма… И все же, именно здесь этот кран смотрится особенно неуместным).
Облазив все или почти все, что можно облазить и даже то, что, наверное, не рекомендуется организованным туристам (а именно, обойдя по периметру обвалившуюся в некоторых местах высоченную крепостную стену), мы с сожалением покинули этот древний монастырь. То, что нам повезло с Вагэ, было понятно с самого начала, но сейчас мы особенно радовались этому факту: как бы еще мы смогли добраться до этой жемчужины Гориского района, если бы не наш замечательный Вагэ. (Честно говоря, мы и не знали о существовании этого памятника истории, да и сам Вагэ здесь еще ни разу не был).

Туман, нависший над горами, сгустился и казался плотным одеялом, накрывшим землю. Мы чуть ли не на ощупь продвигались назад к основной трассе, как вдруг в поле метрах в 20 от нас я увидела лисицу, также удивленно рассматривающую наш ползущий шоколадовоз. Кажется, в тот момент она недоумевала, что это мы делаем на ее территории и почему завидев ее, не кидаемся наутек…

Уже в темноте приехали в Горис. Со второй попытки нашли то ли квартиру, то ли частную гостиницу - с тремя жилыми комнатами, кухней и гостиной. После долгой торговли сошлись на 10 тыс.драм с человека.

Горис, а если быть точнее, то его окрестности - оказались самым красивым из посещенных нами местом Армении. Холмистый ландшафт Гориса изрезан ущельями из которых, словно диковинные растения, тянутся к солнцу скалы - останцы. Будучи совершенно неподготовленными к подобной картине, мы бродили по холмам как завороженные: один за другим нам открывались все новые фантастические пейзажи. Весь город, не представляющий из себя ничего особенного, был сосредоточен на одной стороне реки, тогда как сразу за ней начинался сей каменный лес, похожий скорее на съемочную площадку какой-нибудь киностудии. Те, кто был в Крыму, сразу вспомнили бы Долину привидений, а побывавшие в турецкой Каппадокии, тоже нашли бы много общего с тамошними ландшафтами. Жаль, что горисские пейзажи, по красоте не уступающие многим раскрученным туристическим меккам, практически неизвестны за пределами Армении. Несколько стареньких домиков, гнездившихся между торчащими каменными столбами, лишь усиливали впечатление "ненастоящести". Где-то я прочитала, что еще до 50х прошлого столетия, люди в этой местности продолжали жить в пещерах.

Погуляв часа 2-3, мы вернулись к заранее оговоренному месту, где нас уже ждал развезший шоколадки Вагэ. Мы тронулись в путь, но тут Вагэ вспомнил, что не купил особый карабахский хлеб (название его, я, к сожалению, не помню), в который запекается 11 видов трав и потому он источает непередаваемый аромат, а Горис - это единственный город на нашем маршруте, где такой хлеб можно купить. Однако, в первых двух хлебных лавочках нам сказали, что хлеб этот закончился. То же мы услышали и в других четырех. Тут Вагэ охватил непонятный нам азарт, и он принялся носиться по всему городу как заправский детектив, пытающийся взять след не менее хитрого и опытного преследуемого. Это было дело принципа, вопрос стоял категорично: "кто кого? Или я не джигит?" и в конце-концов хлеб сдался и нашелся-таки в каком-то захолустном магазинчике, откуда и был победоносно изъят до последней лепешки.
С чувством выполненного долга мы взяли курс на Кафан. Теперь я жалею, что мы сразу не согласились поехать с Вагэ в Степанакерт, сочтя дорогу слишком длинной и утомительной. На наше предложение подождать Вагэ в Горисе (пока он два дня будет мотаться по Карабаху), он принял решение ехать вместе в сторону юга, который впрочем, мне тоже очень понравился. Дорога на Кафан, местный областной центр, очень живописна - холмы, горы, перевалы, однако с продвижением на юг, леса уступают место сухой и неплодородной земле, покрытой камнями и степной травой. Кафан, как и Горис, расположен на реке, правда более широкой и быстрой. Как и с Горисом, о самом городе мне сказать особо нечего, зато очень понравились окрестности. Пока Вагэ развозил по городу Сникерсы и Марсы, мы с Витей погуляли вдоль реки, затем поймали попутку и доехали до Каджарана, откуда открывался чудесный вид на заснеженные вершины гор. Идущая в гору пыльная дорога вела в сторону Ирана, граница до которого была отсюда в каких-то двадцати километрах. Да... как же в этот момент был велик соблазн плюнуть на всё и поехать к границе с Ираном... а там... Но наши вещи валялись в очередном траходроме Караван (по 20 дол. с носа - единственное приличное место в округе), и к 4 часам мы условились о встрече с Вагэ, дабы отправиться в обратный путь. Оставшееся время мы провели, гуляя по холмам на отрезке Каджаран-Кафан, в поисках разрушенных монастырей, памятника собаке и бьющих из-под земли ключей. Была суббота и многие армяне устраивали пикники на природе. Всякий раз, когда мы проходили мимо одного из пикников, нас еще издалека начинали зазывать подойти, а потом настойчиво пытались угостить всеми имеющимися яствами, приговаривая: "О! Россия - наш друг! Давайте выпьем за Россию! Давайте выпьем за Путина!" Хоть эта любовь к России и казалась нам трогательной, но поводов пить и особенно за Путина мы все равно не видели. В очередной раз испытывали неловкость в том, что со своей стороны предложить нам было ровным счетом нечего...
Население Кафана и окресностей показалось нам наиболее радушным, гостеприимным, трогательно открытым и добрым. Город мы покидали, проникшись всечеловеческой любовью, испытывая восторг от проделанного путешествия и вместе с тем с грустью от того, что так мало времени осталось впереди.

К вечеру мы добрались до Арчери - маленького базара с парой гостиниц, расположенного на основной трассе А332 и служащего перевалочным пунктом для дальнобойщиков и прочих нуждающихся в кратком отдыхе, перекусе и пересыпе. Будучи уже 4 дня на колесах, Вагэ не терпелось поскорее вернуться домой, поэтому он решил продолжить путь в Ереван в ночи. Мы же остались, намереваясь провести последние два дня в изучении окрестностей и лишь оставшееся от этого время посвятить Еревану.
Утром следующего дня, оставив рюкзаки в гостинице, мы вышли на дорогу и зашагали в сторону еще одного известного монастыря Нораванк. Дорога от Арчери до ущелья заняла около двух часов, и ее вполне можно было бы проделать на машине. Зато прогулка по второстепенной дороге, отходящей от основной трассы, и идущей по ущелью с расступающимися затем горами, заслуживает отдельного упоминания. Где-то в 100-150 м. от ее начала, слева по направлению к монастырю Нораванк, находится пещера Могила, названная так, (вопреки логичному предположению о захоронениях какого-нибудь древнего героя), по имени человека ее открывшего. Вход в нее - едва заметное отверстие, метрах в 3 от земли, к которому ведет крутая тропинка. Однако, протиснувшись в это отверстие, вы попадаете в две смежные пещеры, огромное пространство которых освещается через узкую щель в потолке второго конусообразного зала пещеры.
Цель нашего похода, монастырь Нораванк, расположенный на уступе ущелья в окружении причудливых красных скал, был основан на месте древнейшей обители и приобрел особо важное значение культурного и религиозного центра в 13-14 вв. Полукруглый тимпан входной двери церкви заполнен рельефом с изображением Богоматери с младенцем и обращенных к ней лицами двух святых. Как сказал нам местный гид, лики святых сделаны узкоглазыми с тем, чтобы понравиться монголам, (покорившим Армению в 1236 г.), что позволило бы сохранить духовную обитель.
Осмотрев Нораванк, мы, совмещая пешие переходы с автостопом, отправились в Джермук - некогда известный своими минеральными источниками высокогорный курорт Армении.
В этот раз путешествие автостопом было несколько омрачено историями о несправедливом националистическом отношении к армянам в России. И хотя горечь рассказчиков откликалась в нашей душе пониманием, возмущением и негодованием, ни ответить, на эти скорее риторические вопросы (почему в России, которую мы считаем своим единственным надежным другом так плохо относятся к армянам?), ни помочь практически было не в наших силах и компетенции. Так что, лишь для сведения тех, кто считает, что России национализм чужд (хотя, едва ли такие найдутся), перескажу одну из наиболее вопиющих историй.
Нашему рассказчику не дали выйти из аэропорта в Минеральных Водах, куда он прилетел на свадьбу родственников, лишь на том только основании, что с собой у него было недостаточно наличности (при себе он имел тогда $150, хотя российский мент утверждал, что минимальная сумма составляет $200). С тем и посадили на самолет, вылетающий обратно в Ереван; проигнорировав встречающего его племянника (мол, молод он еще) и не дав даже позвонить родственникам. О бесчинствах и произволе, творящихся в Москве, можно не рассказывать - здесь это уже воспринимается как должное….
Ну да ладно, коррупция, национализм, вседозволенность властьпридержащих - старый заезженный сюжет, и тем более не совпадающий с темой моего рассказа, поэтому вернусь к основной канве моего повествования.
Время, в которое мы попали в Джермук было не самым удачным: в период межсезонья все санатории, некогда принимавшие больных со всего Советского Союза, были закрыты. Некоторые из них готовились к летнему сезону (латали старые дыры, что-то там чистили, красили), другие молча дожидались лучших времен - похоже, даже наступление сезона не внесет оживления в их оцепенелый вид. Как и дорога на Джермук, так и открывающийся из него вид на окружающие горы со снежными вершинами и глубокое ущелье, возле которого он расположен - чрезвычайно красивы.

Вверх по склону разбит парк с расставленными среди деревьев и аккуратно подстриженных газонов памятниками героям партизанских сражений. (фото)
Однако самой известной достопримечательностью Джермука являются ее термально-минеральные источники, сходные по составу с чешскими источниками в Карловых Варах. В огромном павильоне сделанном из красного камня в стиле 50х вдоль стены расставлены огромные каменные кувшины, расположенные один за другим в порядке снижения температуры льющейся в них воды - от 55С до 30С. А в стороне от санаториев блестит красной черепичной крышей чистенький завод (единственное во всей округе работающее предприятие) по производству минеральной воды Джермук.
Добраться до Джермука в воскресенье было не просто: по выходным общественный транспорт сюда не ходит, да и частный транспорт встречается крайне редко. Если по пути в Джермук нам крайне повезло - на своей новой иномарке нас подвез главврач одного из санаториев, немного рассказавший по дороге о сегодняшнем житье-бытье городка, то выбраться оттуда оказалось задачей не из простых. Первые километров шесть мы прошагали бодро, любуясь просторами окрестных долин, за все это время мимо нас проехало лишь несколько встречных машин. И затем надо всей долиной воцарилась тишина. Хотя до наступления темноты оставалось еще часа 2-3 и вероятно, за это время мы могли бы успеть выйти на основную трассу (общее расстояние от трассы до Джермука ок. 18 км.), все же не надо объяснять, как мы обрадовались появившейся вдруг пижонской Вольве, неожиданно вынырнувшей откуда-то сзади и лихо затормозившей возле нас. Ощущение, что что-то не так, начало овладевать нами через несколько минут, после того, как мы сели в машину: водитель, разбитной и очень странный парень по имени Вартан (наверное, сын какого-нибудь шишки) предлагал то свозить показать нам Джермук (из которого мы, собственно возвращались), то говорил, что и до Еревана нас довезти - ему одно сплошное удовольствие. Его напарник, (видимо приставленный папашей гувернер), напротив очень нервничал и нашему присутствию был откровенно не рад. Он очень горячо убеждал в чем-то Вартана по-армянски - скорее всего, требуя высадить нас и ехать во свояси. Мало по малу, нас начали посещать дурные мысли (а может парень этот обкурен? а может он нас увезет вообще не в ту степь?) и хотя степь, в которую мы в тот момент ехали, была
очень даже наша, мы бросились наперебой убеждать Вартана, что мы и вправду хотим выйти погулять и нам необходимо осмотреть именно во-о-о-о-он тот скособоченный курятник. Энергичное поддакивание напарника "мол, как же ты можешь препятствовать экскурсии наших гостей на замечательные курятники Джермукской долины?!?!?" в конце концов охладили пыл Вартана и, тут уже со смешанным чувством облегчения и одновременно некоторого сожаления, нам пришлось вылезти из машины. Так или иначе, это была запоминающаяся поездка, кроме того, наш путь сократился где-то на треть. Еще немного пешего туризма и последние километры нас подвозит грузовик, водитель которого был любезно предупрежден главврачом санатория (зная, что с транспортом в это время большие проблемы, он попросил своих сотрудников посодействовать незадачливым туристам).
Вернувшись в Арчери, мы забрали свои рюкзаки и вышли на дорогу теперь уже ловить машину в сторону Еревана. Минут через 20 остановились Жигули, пассажир которых обратился к нам по-английски. Как это уже было не раз, нас приняли за американцев. Впрочем, мужчина этот и сам проживал сейчас в Америке, будучи этническим армянином, покинувшим свою родину лет 20 назад. Наш новый знакомый оказался очень приятным интеллигентом "старого разлива", занимающимся в Америке искусством, зарабатывая деньги то как художник, то как певец. Все заработанные деньги, вкупе с собранными среди друзей и знакомых армянской диаспоры, он вкладывает в организацию музыкальной школы для одаренных детей Карабаха. С этой целью он приезжает в Армению каждые полгода вот уже несколько лет подряд. На мои вопросы о коррупции и вымогательстве со стороны местных чиновников и ментов, тяжело вздыхает: "Да, без этого здесь никуда… Но я пока держусь и взятки ни кому не даю… Как-нибудь прорвемся, ведь кто еще поможет этим детям, если не мы. А на чиновников и милицию у меня денег нет, увольте!" Именно такие встречи просветляют, вселяют надежду и уверенность, что когда-то и здесь наступит переломный момент, страна стряхнет с себя это многолетнее оцепенение, экономика начнет набирать обороты, жизнь забурлит как и прежде… Ведь не может же страна с таким великим прошлым, с таким замечательным творческим умным народом растерять все свои богатства, сохраняя дух и традиции лишь в эммиграции?...

История.

Культурное будущее древней Армении было определено в IX-VI веках до н.э. предшествующей ей сравнительно высокой древней цивилизацией Урартского царства. Однако, в результате войн с Ассирией в 590-580 гг. до н.э. Урарту навсегда покидает арену истории, передав эстафету древнему Армянскому царству.
На протяжении ок. двух столетий в 550-330 гг. до н.э. Армянское царство находилось в вассальном положении по отношению к Персии. В результате завоевания Персии Александром Македонским в 330 г. до н.э., была образована эллинистическая монархия Селевкидов, определившая новую эпоху в развитии древней Армении. К этому моменту территорию, населенную армянами составляли три отдельные области: Большая, или Великая Армения, центром которой стала Араратская равнина, Софена, лежавшая между Евфратом и верхним течением Тигра, и Малая Армения - между Евфратом и верхним течением Ликоса. Ни одна из этих областей не была прочно завоевана ни при Александре Македонском, ни при его преемниках.
В 189 г. до н.э. Селевкидское царство было завоевано римлянами, Большая Армения освободилась от селевкидского господства и местный династ Арташес объявил себя независимым царем Великой Армении, присоединив к ней области Малой Армении и все земли вокруг, где говорили на армянском языке. Присоединение же Софены и Великой Армении затянулось примерно на 70 лет, до времени Тиграна II.
Эллинистический мир способствовал могучему культурно-экономическому прогрессу Востока и привел к заметному перелому в жизни Армении. Именно в эту эпоху были основаны первые города древней Армении, в их числе ее тогдашняя столица - Арташат (от греч. "радость Артаксия"). Примечательно, что в это время начали налаживаться сухопутные торговые отношения с Индией и Центральной Азией, а также транзитные с Китаем, что определило роль Арташата как важнейшего торгового центра Армении. Плутарх называет Арташат "Карфагеном Армении" и пишет о славе, которой пользовался в римском обществе этот крупный и красивый город.
В те времена греко-персидские войны не затрагивали мирное развитие армянских областей и страна накапливала запас сил - быстро росло ее население, богатство Армении отмечалось в греческих и римских хрониках. I в. до н.э. - золотой век Великой Армении, время правления Тиграна Великого (99-55 гг. до н.э.) В это время империя охватывала большую часть Передней Азии, распространялась от Каспийского до Средиземного морей, от Месопотамии до реки, Куры, ее вассалами были сопредельные государства и народы - Иберия и Албания, Парфия и арабские племена. Однако, в этих границах Великая Армения просуществовала недолго, распавшись в 69-66 гг. после поражения союзника Тиграна - Митридата Понтийского.
История первых четырех веков новой эры для Армении были сопряжены с постепенной утратой самостоятельности и раздела Армянского царства между её двумя могущественными соседями - Римской империей и царством персов, сменившим в III в. государство парфян. Таким образом, Армения стояла перед дилеммой: либо слиться с Римской империей, поддаться романизации и потерять самостоятельность, либо открыто войти в состав Восточного мира и разделить его исторические судьбы. До середины 1го столетия на армянском престоле находились правители, угодные Риму, однако со второй половины столетия римское влияние начинает уступать парфянскому. Борьба между Римом и Парфией продолжалась весь 2ой век, Армения окончательно утвердилась в тесных пределах собственно армянских областей и отказалась от притязаний на наследие Тиграна Великого. В эту же эпоху столица Армении была перенесена из Арташата в Нор-Кахак (Новый Город), позднее переименованный в Вагаршапат (ныне Эчмиадзин).
В 301 г. Армения одной из первых в древнем мире приняла христианство и престол Католкоса всех армян обосновался в столице Вагаршапате, в монастыре Эчмиадзин.
На протяжении нескольких столетий Армения была на стороне Рима, но этот союз оказался гибельным для нее: с окончанием последней войны римлян с персами позорным для Рима миром, империя уступила персам пять провинций и предоставила для разгрома своего верного союзника - Армению. Вскоре римляне и персы пришли к убеждению, что им незачем сохранять независимость Армении и решили разделить между собой ее земли. Так в 428 г. прекратило своё существование древнеармянское государство.

В течение V-VI веков Армения оставалась разделённой между Восточно-Римской империей (Византией) и Персией.
Феодальный строй проник в обе части раздробленной Армении, постепенно она распалась на множество княжеств, к концу VII века их насчитывалось уже около пятидесяти.
По-разному складывались и вассальные отношения в византийской и персидской частях Армении. Западная Армения подчинилась власти единоверного императора и поддалась новой волне эллинизации, на Востоке росло недовольство персидским владычеством. В V-VI веках вспыхнул ряд восстаний народа. Это был протест против попыток искоренить в стране христианство и ассимилировать армянский народ. Наиболее значительное сражение произошло 26 мая 451 года на Аварайрской равнине, в котором, по словам историка и очевидца Егише, "цветущие поля были залиты кровью" и "сердце человека разрывалось при виде груд убитых". Девизом сражения стали вещие слова - "Смерть осознанная - это бессмертие". Знаменитая Аварайрская битва была проиграна, однако, встретив упорное сопротивление, персы вынуждены были отказаться от посягательств на религию и самобытность армянского народа.
С середины VI века начинается постепенное расширение византийской Армении за счёт персидской. К началу VII века восточная граница византийской Армении доходила до озера Ван. Персия I; слабела и в 30-ых годах VII века была сокрушена арабами. По миру началось шествие новой религии - ислама. Опустошительные набеги арабов в 640, 642-643 и 650 годах, сопровождавшиеся грабежами, разорением и уводом жителей в плен, вынудили бывшую персидскую Армению признать власть Арабского Халифата, но на определённых условиях автономии и сохранения феодальных княжеств.

С середины XI века армянское царство и княжества стали быстро клониться к упадку частью под влиянием междоусобных распрей, частью вследствие натиска Византии, получившей свободу действий после ослабления Халифата, частью под натиском новых завоева-телей - турок-сельджуков, начавших свои походы против Армении во второй половине XI века. Армения вновь оказалась разделённой между мусульманским Востоком и христианским Западом, как когда-то между римлянами и персами. В последней четверти XI века она представляла бедственную картину. Страна была опустошена войнами и набегами, города разрушены, торговля прервалась, культуре был нанесён тяжкий удар. Некоторые армянские князья, уступившие свои владения Византии, получили взамен города и земли на далёком юго-западе империи, у Средиземного моря, в горах Киликийского Тавра. Киликия и явилась колыбелью, из которой выросло новое армянское царство - Киликийское, сохранившее традиции армян-ской культуры и в течение ещё трёх столетий поддерживавшее армянскую государственность.

В северной части исторической Армении в XII веке забрезжил свет самостоятельной жизни. К 1122 году христианская Грузия настолько окрепла, что её царь Давид IV (Строитель) смог отбить у мусульман Тифлис, а в 1124 году - и Ани.
При царице Тамаре вся Северная Армения была освобождена от иноземцев, было создано обширное княжество Закаридов. В эту эпоху (XII-XIV века) зависимость от Грузии была номинальной и армянская культура переживала свой новый рассвет.
Однако тяжкий удар процветанию северных земель древней Армении нанесло монгольское нашествие, то самое, которое привело на Руси к татарскому игу. В 1236 году полчища монголов обложили город, взяли его приступом и предали ужасному разгрому, от которого он уже не смог оправиться. Но жизнь в Ани и ряде других уголков Армении тлела ещё почти сто лет, пока в XIV веке по всей Азии не прокатилась новая волна захватчиков под предводительством Тамерлана (Тимура). Армения вступила в один из самых мрачных периодов своей истории.

Окончательное уничтожение последних проблесков самостоятельности в Армении было совершено турками-османами и новыми персидскими завоевателями. Турки-османы, сменившие сельджуков, ведут своё начало от окраин Малой Азии, где в конце XIII века Осман-бей основал своё государство. К концу XIV века они завоевали Малую Азию и Балканский полуостров. Победы Тамерлана временно ослабили их, но вскоре они оправились и продолжили свои завоевательные походы. В 1453 году османами был взят Константинополь, прекратила своё существование Византийская империя, был погашен древний очаг христианства в Восточной Европе. Султан, не довольствуясь своими завоеваниями в Европе, устремился в Азию. Начались войны между турками-османами и персами, основавшими в 1502 году новое персидское государство. Столкновения эти принесли новые бедствия Армении и соседним с нею странам. После поражения персов в 1513 году, ещё в течение более столетия между обеими государствами - Турцией и Персией, - шли войны за раздел терри-тории Закавказья. В 1639 году они, наконец, заключили договор, по которому Западная Армения отошла к Турции, а Восточная - к Персии. Такое положение сохранялось до начала XIX века. На порабощённые народы опустился глубокий мрак дикости и невежества. Запад уже начинал дышать первыми веяниями обновляющего Возрождения, а Армения, казалось, была отброшена ко временам Аттилы и вандалов.

Между тем, Армения, угнетаемая своими поработителями, не переставала делать отчаянные попытки облегчить и улучшить своё положение. Начиная с XVI века идёт длинный ряд обращений армян, через своих католикосов, к единоверным христианским народам с мольбами о помощи.
Новая ориентация возникла для армян в связи с развитием армяно-русских отношений. Эти отношения особенно усилились во второй половине XVII века, когда католикос Акоп IV Джугаеци обратился к царю Алексею Михайловичу с просьбой о поддержке армянам. В конце XVII века Акоп IV принял участие в посольстве, направлявшемся в Западную Европу с просьбой о военной помощи армянам. Посольство распалось с его кончиной на пути в Константинополь. Но один из членов этого посольства позднее явился в Россию, лично представился Петру Великому и просил его от имени армянских князей о помощи армянам и освобождении их от турецкого и персидского ига. "Нет у нас иной надежды, мы надеемся на Бога и твою страну", - писали они. Пётр обещал оказать помощь армянскому народу после окончания войны со шведами

В XVIII веке Россия начала свои походы в Закавказье. Летом 1722 года русские войска из Астрахани двинулись на юг, вступили в Дербент, заняли Баку и вышли к Каспийскому морю. Успех русских войск воодушевил армянский народ на освободительные движения. Полководцу Давид-Беку удалось создать в 1724 году в Кафане независимое армянское княжество, однако оно продержалось недолго. Целый ряд объективных факторов побудил Россию заключить мир с Персией. Экспансия турок-османов в Закавказье усилилась. Армянское национально-освободительное движение терпело поражение, однако история ещё раз зафиксировала мужество и веру народа, послужившие примером следующим поколениям

Вторая половина XVIII века овеяна ветрами близкой свободы, армяне и русские создают и обсуждают планы совместной борьбы. Русские войска под началом Зубова ещё раз вступают в пределы Закавказья, но смерть императрицы Екатерины II переносит освобождение части армянских земель в XIX столетие.

В 1804 году началась война России с Персией, которая длилась, с небольшими перерывами, до 1813 года. В октябре 1812 года генерал Котляровский в решающем сражении при реке Араке разбил войска наследника персидского престола Аббаса-Мирзы.

Итогом этой победы стал Гюлистанский договор 1813 года, согласно которому к России была присоединена часть исконно армянских областей. Остальные армянские области - ханства Эриванское и Нахичеванское, вместе с городом Эчмиадзином, перешли к России после второй войны с Персией в 1826-1828 годах, по Туркманчайскому договору 1828 года, который окончательно закрепил присоединение к России Восточной Армении. В пределы России тогда же переселилось более 90 тысяч человек из областей, оставшихся за Персией

На Восточную Армению была распространена административная система Российской империи. В марте 1828 года была образована Армянская область, включающая Эриванский, Нахичеванский уезды и Ордубадский округ. Западная Армения, в которой во второй половине XIX столетия проживало около трёх миллионов армян, осталась под игом империи Абдул-Гамида - Маккиавели мусульманского мира. Здесь продолжали господствовать варварские формы социального устройства, армянский народ был на краю моральной и физической гибели. Жизнь людей и их имущество находились в постоянной опасности, ежедневно, их убивали, грабили, оскорбляли, разоряли. Ответом на разбой турок были вооружённые восстания армянского населения в Зейтуне (горной области в Киликии) летом 1862 года, в провинции Муш в 1863 году, в городе Ван в 1872 году

Требования России о гарантиях для армян, живущих в Турции, включённые после войны 1878 года в условия Сан-Стефанского договора, были сведены на нет Берлинским конгрессом. Турция открыто заявляла, что армянский вопрос нужно разрешить путём уничтожения армян

Бедственна судьба армянского народа в последнее десятилетие XIX века. Летом 1894 года турки опустошили Сасун, было вырезано более 10 тысяч человек. Осенью 1895 год резне подверглось армянское население Константинополя, Трапезунда, Эрзерума, Себастии, Вана, Баязета и других мест. Погромы совершали как регулярные турецкие войска, так и разбойничьи банды. С неслыханной жестокостью и зверством они убивали мужчин и стариков, женщин и детей, грабили имущество, сжигали дома

Героическая оборона армян в некоторых районах (Зейтун, Ван) сберегла десятки тысяч жизней, но страшным итогом массовой резни 1894-1896 годов было 300 тысяч погибших армян

Наступивший XX век приумножил этот ужасный мартиролог. После государственного переворота 1908 года, в Турции к власти пришла буржуазно-националистическая партия "Единение и прогресс" или, как её обычно называют, партия "младотурок". Националистическая программа этой партии превзошла своей жестокостью даже кровавую политику Абдул-Гамида, не прошло и года со времени их правления, а они уже вырезали 30 тысяч человек в киликийском городе Адана

Начало первой мировой войны в Европе стало Началом нового геноцида армян в Турции. В конце 1914 года, со вступлением Турции в войну на стороне Германии, были уничтожены офицеры и солдаты - армяне, призванные в турецкую армию. Весной 1915 года началась массовая депортация армян в пустыни Сирии и Месопотамии, часть их была вырезана на месте, другая - погибла в пути. 24 апреля 1915 года в Константинополе были уничтожены многие представители армянской интеллигенции. Резня была продолжена в 1916 году, она происходила во всех частях Западной Армении и во всех местностях Турции, имевших армянское население. Количество жертв превысило полтора миллиона человек. Западная Армения лишилась своего коренного населения

Поражение Турции в первой мировой войне и переход власти в руки движения, во главе которого стал Мустафа Кемаль, никак не улучшили положения армянского населения, оставшегося в живых на территории Турции. События начала 1920 года в турецкой провинции Киликия проявили истинные намерения кемалистов. Организовав восстание против французских войск, находившихся в Киликии, турки добились их вывода, на произвол судьбы было оставлено около 120 тысяч армян. Турецкие погромщики уничтожили большую часть населения киликийских городов - Марата, Зейтуна, Аджна, Айнтаба, осуществив свою давнюю программу - уничтожить армянское население Киликии. Немногим уцелевшим удалось перебраться в Сирию и другие страны

Страшным результатом турецкого геноцида армян в течение четырёх десятилетий XIX-XX веков стали свыше двух миллионов унесенных жизней

В январе 1918 года Турция, воспользовавшись отводом русских войск с Кавказского фронта, начала наступление на Закавказье. Наступление сопровождалось резней армянского населения. Правительство Советской России выразило протест зверствам турок в ноте союзнику Турции - Германии. 22 апреля 1918 года Закавказский Сейм объявил об отделении Закавказья от Советской России и провозглашении "независимой республики", которую сразу же признала Турция. Большевистские организации Закавказья выразили протест против этого акта. Турецкое правительство, нарушив перемирие, заключённое с независимой Республикой, в мае 1918 года вновь начало наступление войск, которые вышли на подступы к Еревану
Над жителями Еревана и всей Араратской долины нависла смертельная опасность

В очередной раз армянский народ взял свою судьбу в собственные руки. Немногочисленные армянские регулярные части стали пополняться народным ополчением. С ними были некоторые русские офицеры и солдаты, остававшиеся к тому времени в Армении. На защиту родины поднялся весь народ, Армянская церковь призвала прихожан к сопротивлению, её служители приняли участие в военных действиях. В период с 21 по 28 мая, армянское народное ополчение и регулярные войска разбили турок, предотвратили захват Еревана, Араратской долины, Севанского бассейна

После самороспуска Закавказского Сейма 26 мая 1918 года Грузия, Азербайджан и Армения объявили себя независимыми. 28 мая армянский Национальный Совет провозгласил "Республику Армении"